Почепцов Г."Теория и практика коммуникации (от речей президентов до переговоров с террористами)"

Сегодня мы решили вернуться к тому, с чего собственно начинался наш блог, а именно, к размещению фрагментов книг титанов мысли в различных научных областях. Сегодня на очереди украинский специалист в области теории коммуникации, журналист, политолог, детский писатель Георгий Георгиевич Почепцов и отрывок из второй главы его книги "Теория и практика коммуникации (от речей президентов до переговоров с террористами)"

"Глава 2 . ВИДЫ коммуникации.

Коммуникативное пространство.

Все модели, с которыми мы познакомились выше, рассматривают разные аспекты коммуникативного пространства, представляющего собой базовое понятие для анализа коммуникации.

В рамках коммуникативного пространства реализуются все коммуникативные дискурсы. Под дискурсом Ходж и Кресс понимают социальный процесс, в который включен текст, а текст является конкретным материальным объектом, получаемым в дискурсе (Hodge R., Kress G. Social semiotics. London, 1988). Таким образом, перед нами два взаимодополняющих понятия, отсылающих к одной и той же реальности. Реальный взгляд с точки зрения социального процесса дает нам дискурс, с точки зрения процесса лингвистического — текст.

Д. Спербер и Д. Вильсон в своей теории релевантности предлагает разграничивать информационную интенцию и коммуникативную интенцию (цит по Forceville Ch. Pictorial metaphor in advertising. Amsterdam, 1994). В первом случае речь идет о желании сообщить нечто, во втором — коммуникатор демонстрирует своей желание в явном виде. Обычно обе интенции (особенно в случае вербальной коммуникации) сливаются воедино. Целью коммуникатора является воздействие на представления получателя. Коммуникатор создает конкретное сообщение для конкретного получателя, рассчитанное на данный конкретный момент, на данное конкретное место, на данный конкретный контекст. Центральным в этой цепочке становится понятие релевантности для конкретного индивидуума.

Коммуникативное пространство структурировано первичными и вторичными коммуникативными процессами (Почепцов Г.Г. Послекоммуникативные процессы // Рациональность и семиотика дискурса. М., 1994). Вторичные (или послекоммуникативные) процессы связаны с обсуждением и распространением информации, впервые полученной по первичному процессу. Только тот первичный коммуникативный процесс имеет успех, если он затем продолжается во вторичных процессах. К примеру, рассказ о вылитом Жириновским стакане сока распространялся более активно, чем сам первичный процесс. Кстати, вся поп-культура покоится на приоритетности вторичных процессов.

Человек по-разному ведет себя, когда он находится один и когда он в массе. Человек в массе становится более подвержен воздействию, поскольку происходит выравнивание его чувств..

Серж Московичи смотрит на эту же проблему массового воздействия сквозь средства массовой коммуникации. Масс-медиа не действуют на отдельного человека прямо, а идут сквозь первичные группы соседей, семьи, друзей, обсуждение с которыми окончательно меняет мнение человека. Однако масс-медиа по мере своего развития вытесняют дискуссионные кружки и беседы, оставляя человека один на один с газетой или телевидением. “Устроить овацию, освистать, опровергнуть или поправить, дать реплику на газетную колонку, на изображение, которое появляется на экране, или голос по радио — все это становится невозможным. Отныне мы находимся пассивно в их власти. Мы — в их распоряжении, подчиненные власти печатного слова или экранного изображения. Тем более, что изоляция читателя, слушателя или телезрителя не позволяет ему узнать, как много людей разделяет или нет его мнения” (Московичи С. Век толп.—М., 1996.—С.240).В любом случае массовое воздействие возможно только с опорой на массовое, а не индивидуальное сознание.

Мы рассмотрим структурацию коммуникации, которая исходит из особенностей канала: вербальную, визуальную и перформансную, причем, последняя объединяет первые две в рамках пространства.

Особенности собственно коммуникативной организации будут представлены мифологической и художественной формами. Герхард Адлер писал о мифе: “Миф можно рассматривать как спонтанную и нерефлексивную формулировку первичного психологического опыта цивилизации, благодаря чему мифология в состоянии научить нас глубокому пониманию раннего психологического опыта человечества” (Адлер Г. Лекции по аналитической психологии. — М.-К., 1996. — С. 202).

Сегодняшнее коммуникативное пространство характеризуется заимствованием методов, получивших признание как в одном дискурсе так и в другом. Политики используют инструментарий актеров по завоеванию сердец своего электората. Художественная коммуникация заимствует инструментарий документального модуса. Все подчинено усилению эффективности воздействия, поэтому результативный метод, где бы он ни возник, сразу же применяется в соседних областях. Художественное кино влияет на теленовости. Художественное кино влияет во многих западных странах и на политику, когда проблема городской преступности становится главной областью на муниципальных выборах, хотя эта приоритетность продиктована не реальным весом, а распространенностью на экранах детективного жанра как наиболее выигрышного с точки зрения художественного модуса. Исходя из этого, законы коммуникативного пространства могут быть сформулированы как определенные законы коммуникативного притяжения и отталкивания.

Сегодняшний мир в сильной степени сформирован массовыми коммуникациями. Политическое или экономическое событие только тогда становится значимым, когда о нем рассказано в средствах массовых коммуникаций. При этом обратим внимание на определенную зависимость: чем значимее эта фигура или структура в реальном мире, тем большее место она должна занимать в потоках информации. Сегодня ни одна западная структура не может существовать без соответствующей коммуникативной поддержки. Так, например, посольство США в Москве имеет в своем составе восемь человек для связей с прессой. Соответственно все западные филиалы компаний на территории автоматически повторяют и наличие сотрудников сферы паблик рилейшнз, принятые на их родной земле.

Странам СНГ (в т.ч. Украине) трудно войти в этот мир на равных, ибо в нем все положительные места уже заняты. От нас не ждут рассказов о новых открытиях или о пересадке печени. От страны, которая находится на одной позиции со странами третьего мира, ждут рассказов о стихийных бедствиях, о забастовках, о голоде. Белое братство со своим концом света также интересовали зарубежные средства массовой коммуникации. Это не чьи-то злые козни. Первое место становится первым, только если есть кто-то, кто занимает последнее место, на фоне которого ты хорошо смотришься. (Последний скандал с торговлей оружием с Ливией спокойно укладывается в эту же схему: плохая Украина и хороший западный мир. Страна-ребенок, которая не знает правил игры стран-взрослых.)

Украинские СМК не могут победить эту тенденцию, поскольку не обладают достаточной силой. Украина, к тому же, и не имеет сориентированных на Запад или на Россию СМК. Но одновременно есть соответствующий закон пропаганды: нет смысла тратить деньги на разрушение стереотипа, поскольку сделать это практически невозможно. Можно только попытаться строить рядом новый стереотип. Есть также закон селективного восприятия: мы берем из потока новостей только то, что соответствует нашей картине мира, отвергая то, что пытается ее нарушить. Тем самым мы как бы поддерживаем определенный уровень психологической комфортности. Вероятно, по этой причине “коррумпированность” мы оправдываем рассказом о том, что приватизация сопровождается криминализацией. Причем формулируем это почти как новый закон Ньютона.

Коммуникативное пространство Украины, вне зависимости от попыток наладить управление им, формируется сегодня по независимым ни от кого законам. С одной стороны, СМК поставлены в ситуацию самовыживания. С другой, СМК начали активно использоваться в политической борьбе, открывая свои страницы для сильного потока негативного информирования, чего не было раньше. Частично это снимается определенным нереагированием на высказанные в прессе обвинения, в то время как ранее за подобными публикациями последовали бы крутые меры. То есть открыв “шлюзы” для негатива, общество сбалансировало его поступление отсутствием реакции на него же, вновь приведя в соответствие свою систему.

СССР строил в сильной степени монологический вариант цивилизации. Общество строило сильную иерархию. В ней чем выше сидел человек, тем более правильными были его мысли. Л. Брежнев сразу издавал продолжающееся собрание сочинений. В этой моноцивилизации были свои четкие законы, которые не допускали диалога. Партийный работник был непререкаем. Мы были единым советским народом. Народ и партия также были едины. Единые схемы интерпретации действительности заставляли нас “БУРНО АПЛОДИРОВАТЬ” утрачивающему координацию генсеку.

Перестройка приносит элементы диалогического общества. Рушатся старые иерархии. Советский народ становится многонациональным. Партийный работник превращается в негативного героя. Негативные в пришлом герои (диссиденты) становятся героями позитивными. Впереди этих изменений шли вербальные герои — писатели, журналисты, режиссеры, которые были профессионалами воздействия на массовое сознание в прошлом. И продолжили свою работу в настоящем.

Горбачев говорил: критикуйте парткомы, а мы поможем. То есть реально инициировал диалог. Марк Захаров уничтожал свой партбилет, демонстрируя новые варианты поведения, которых практически не было до этого. Общество, как в период Петра 1, оказалось не готовым сразу же использовать новый язык. “Переводчиками” и стали вербальные профессионалы, которых в свое время называли “инженерами человеческих душ”.

Монологическое общество строило и лелеяло свою иерархию. Даже Сталин был не Сталиным, а Лениным сегодня. Этим общим измерителем была партийная иерархия. Статус ведомства определялся статусом его руководителя в партийной иерархии.

СССР в результате распался на энное число новых иерархий, между которыми возникли диалогические отношения. 0днако эти иерархии оказались неравноценными по сравнению с прошлыми. Сравните существование одной партии в прошлом и более сорока, которые объявили о себе сегодня.

Когда монологическое общество строит общество диалогическое, оно неизбежно вновь начинает повторять свой старый путь. В Украине тоже наличествуют четкие ростки строительства новой единой иерархии, нарушающие принцип диалогизма. Приведем только некоторые примеры.

1) УТ-1 декларируется как президентский канал, где возможен только вариант монологизма (критика властей запрещена).

2) На уровне национального строительства декларируется идея “титульной нации”, все остальные народы должны проникнуться одной идеей, все другие языки должны уступить место одному языку.

3) Начинают строиться партии под власть (НДП, Аграрная партия), которые повторяют старое слияние партийных и властных структур. Только если раньше партия стояла выше власти, то теперь, наоборот, в паре “власть-партия” приоритет отдан власти.

4) Любая статья в СМК начинает рассматриваться с точки зрения того, кто за ней стоит, в общественном мнении прочно утвердилось мнение, что просто так никто не пишет.

То есть от первых ростков диалогизма мы вновь возвратились в систему монологизма. “Уотергейт”, как бы он ни был плох, принципиально возможен только в системе диалогизма. В системе монологизма за “Уотергейт” будет наказан тот, кто о нем расскажет, а не тот, кто его совершит.

Следует заметить, что есть определенные объективные факторы, которые толкают наше общество к порождению монологизма. Основным же является общее происхождение из прошлого всех наших властных структур, а по законам монолога нельзя строить диалог. Власть не хочет и не умеет разговаривать на равных, подчеркивая свое иерархическое положение. Отсюда постоянные конфликты с парламентом.

Каждое общество с помощью своих СМК строит свой миф, который и задает структуры построения коммуникативного пространства. Задачей его становится формирование единой картины мира, что и способствует единению нации. К примеру, американский миф ценит такие параметры как свобода, определенный нарциссизм (все самое лучшее может быть только в Америке), возможности роста для всех (каждый чистильщик обуви может стать миллионером). Австрийский миф империи Габсбургов определялся гедонизмом, направленностью на наслаждение от жизни. Советский миф, наоборот, акцентировал трудовой энтузиазм, мы находились в состоянии постоянной стройки века. Это внутренняя составляющая. Во внешней составляющей советского мифа акцентировалась постоянная борьба за мир. При этом советский человек нормы общественные ставил выше норм биологических. Поэтому и возникали такие, как Павлик Морозов, ставящий общественные цели выше семейных отношений, или Зоя Космодемьянская и Александр Матросов, отдающие свою жизнь ради общественного блага.

Каждая цивилизация характеризуется своим самоописанием. Поэтому вербальный срез становится очень важным для нее, хотя по подсчетам исследователей, к примеру, 69% информации мы считываем с телевизионного экрана невербально. Но вербальный мир более удобен для построения мифа, поскольку реальности могут не подчиняться желаниям, вербальный же мир подчиняется всегда.

Вполне закономерно, что на первое место в строительстве мифов выходят паблик рилейшнз, поскольку они специализируются в области коммуникаций с массовым сознанием. Так, Россия, проиграв информационную войну в Чечне, полностью перестроила свою пропаганду, положив в ее основу новую мифологию. При этом российская правительственная комиссия констатировала, что массовое сознание не работает с рациональными доводами, что в массовом сознании уже выстроен миф чеченской войны, и сегодня можно строить только антимиф. То есть перед нами уже совершенно иной вариант осмысления коммуникативной ситуации.

На территории СНГ на первое место выходят политические паблик рилейшнз. По неофициальным подсчетам они составляют до 60% заказов у российских фирм. Кстати, на Западе лидируют финансовые, кризисные и правительственные, т.е. наша монологическая действительность по иному структурирует свое коммуникативное пространство. При этом кризисные паблик рилейшнз (работа с предполагаемыми и ожидаемыми кризисами) стали важной частью нормального функционирования бизнеса, после таких ситуаций, как аварии нефтяных танкеров или подбрасывания яда в лекарства или шоколадки. Потеряв миллионы долларов на таких кризисах, бизнес стал по иному относиться к кризисным паблик рилейшнз.

Все современные западные политики в той или иной степени являют собой результат работы с ними специалистов по паблик рилейшнз. Облик Г. Коля создан одним из бывших руководителей австрийского телевидения. С американскими президентами уже четвертый срок подряд работает Д. Герген. Дж. Мейджор отказывался от услуг специалистов до тех пор, пока после первого его появления на ТВ СМК стали обсуждать не суть его выступления, а то, как он был одет. При этом особое внимание уделяется владению языком тела, поскольку человек может хорошо контролировать вербальную коммуникацию, но в области невербальной коммуникации наши возможности более ограничены. Западных политиков учат говорить не более полутора минут, чтобы их не редактировали в телевизионных новостях. Р. Никсон вообще выступал с заявлениями, не превышающими ста слов, чтобы не дать возможности прессе реинтерпретировать сказанное им. С польским президентом А. Квасьневским работал французский “король рекламы” Жак Сегела. В списке политиков, которых он приводит к власти, такие фамилии,, как Миттеран, Враницкий, Папандреу, Гавел, Анталл, Желев, Лех Валенса.

Последняя президентская кампания в России четко показал роль политических паблик рилейшнз, когда в общественном сознании россиян удалось четко увязать Г. Зюганова с голодом и террором далекого прошлого, уведя населения от недостатков современности, связанных с Борисом Ельциным. Ради этого в каждом районе России работали фокус-группы, определялось воздействие на них всех рекламных роликов президента."

Владимир Познер об общественном TV

21 июля Оксимирон выступит на Пикнике Афиши...или нет?

Госдума возродит обязательные курсы гражданской обороны

Депутаты Госдумы совместно с МЧС собираются вернуть курсы гражданской обороны, радиоточки в квартиры и «ревуны»

— К сожалению, мы все время сталкиваемся то с одной бедой, то с другой, люди впадают в панику, начинается хаос, они не понимают, что делать, к кому обращаться, а во время ЧС необходима высокая организованность, — пояснил Резник.

Парламентарий отметил, что разработка этого законопроекта — сложный процесс, потому что подготовкой людей должны заниматься сразу несколько ведомств.

— В законе должны быть прописаны общие правила обучения: кто его ведет (скорее всего, этим должно заниматься МЧС), откуда выделяются средства на дополнительное финансирование, — говорит депутат.

В МЧС тоже собирают предложения, которые могут войти в готовый законопроект. 

— Все россияне должны знать, как вести себя в той или иной ситуации, угрожающей жизни и здоровью. Пока что в министерстве ведется общая работа по сбору различных предложений по поводу того, как грамотно внедрить систему обучения и инструктажа граждан, — рассказала «Известиям» замначальника управления информации МЧС Елена Смирных.

В ведомстве вспоминают советский опыт, когда людей обучали прямо на работе, и хотят обязать всех работодателей проводить курсы ГО для своих сотрудников. МЧС готово предоставить для этого свои базы, которые есть во всех областных центрах.

Заняться обучением граждан готовы и специалисты ДОСААФ.

— В нашей системе работают 417 школ и 854 спортивно-технических клуба, оборудованных для проведения занятий по гражданской обороне, — рассказал глава пресс-службы организации Виталий Гусак.

Он отметил, что специалисты ДОСААФ первыми оказались на месте трагедии в Крымске и смогут квалифицированно обучить россиян поведению при ЧС.

Резник также предлагает помимо курсов ГО вернуть в каждый дом радиоточки, с помощью которых местные власти могли бы эффективнее предупреждать граждан о возможных бедствиях.

— В настоящий момент система радиоточек существует, но на практике она не работает. Часто в домах просто нет этих радиоточек, многие от них отказываются. Необходимо вновь заставить эту систему работать, контролировать ее, — уверен парламентарий. Его коллега по фракции депутат ГД Илья Костунов считает, что платежи за радиоточки нужно свести к минимуму, но использовать исключительно для информирования о приближающемся бедствии.

— В остальное время пусть радио молчит, тогда люди будут знать, что в определенное время будет происходить оповещение на случай ЧС или о начале учений. Было бы правильно, если раз в неделю по радиоточкам проходил бы пятиминутный инструктаж о действиях во время ЧС в конкретном населенном пункте, — уточнил Костунов.

Другие депутаты Госдумы считают, что в законопроекте должны быть прописаны правила взаимодействия в таких ситуациях всех специальных служб и даже частных охранных предприятий. 

— В России 3 млн человек работает в ЧОПах, как правило, это люди с военным прошлым, обладающие знаниями, умениями и владеющие экипировкой. Их также необходимо задействовать в экстренных ситуациях, — заявил бывший директор ФСБ, депутат Госдумы Николай Ковалев.

Ковалев предлагает рассылать всем SMS-сообщения о приближающихся стихийных бедствиях и использовать «ревуны», то есть обычные сирены, которые доказали свою эффективность еще во времена Великой Отечественной войны.

— Если бы такие сирены были установлены в Крымске и сработали во время первой волны, то большая часть людей проснулась бы и спаслась от наводнения, — уверен Ковалев.

Однако некоторые эксперты полагают, что курсы ГО и другие меры не принесут желаемого результата. Специалисты утверждают, что причиной массовых жертв при различных экстренных ситуациях является безответственность властей, а не неподготовленность рядовых граждан.

— После каждой трагедии бросаются принимать новые законы, но надо в первую очередь заставить чиновников исполнять свои обязанности, — считает президент Международной ассоциации ветеранов подразделения «Альфа» Сергей Гончаров. Он уверен, что местные власти саботируют даже установку радиоточек, ссылаясь на то, что у них нет денег.