LOUNA - Кому веришь ты? (LIVE HD)

LOUNA - Действуй (LIVE HD)

"Гастарбайтеры в Москве довольны жизнью и не представляют угрозы"

Главной проблемой эксперты считают нежелание мигрантов социализироваться в России

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Владимир Суворов

Большинство работающих в Москве гастарбайтеров из Средней Азии не собираются оставаться в России. Они приезжают в нашу страну только на заработки. При этом мигранты, как правило, живут и работают без оформления необходимых документов. Тем не менее они хорошо адаптируются к реалиям жизни в российских мегаполисах и зарабатывает вполне достаточно для поддержания приемлемого уровня жизни. Такие данные приводятся в докладе «Миграционная ситуация в Москве и Московской области: реальность против мифологем», который подготовили близкий к Федеральной миграционной службе фонд «Добрососедство» (гендиректор фонда — Николай Алисов — председатель Общественно-консультативного совета при УФМС по Москве) и Институт общественного проектирования (ИНОП).

Социологи опросили более 400 работающих в Москве и Подмосковье трудовых мигрантов из Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, занятых в строительстве, сфере ЖКХ и общепита. Они выяснили, что большинство гастарбайтеров (61,5%) планируют жить в России недолго — не более двух лет (69% — в Москве). Еще 20% провели в нашей стране 3–4 года. Больше пяти лет готовы только 18,6%. Большинство мигрантов (76,1%) намерены вернуться на родину.

Подавляющее большинство мигрантов-среднеазиатов (80%) — это именно гастарбайтеры. Еще 9% — это члены их семей. При этом у 62,4% трудовых мигрантов отношения с работодателем никак не оформлены. По трудовому договору работает только треть (31%) приезжих.

Еще большая доля гастарбайтеров (78,9%) никак не оформлена по месту проживания. Официальный договор о месте жительства имеют лишь 17% участников исследования. Несмотря на такую формальную незащищенность, 80% мигрантов считают, что они хорошо приспособились к жизни в российской столице. И 86% приехали бы в Москву, даже если бы знали заранее, в каких условиях будут жить и работать.

Несмотря на то что зарабатывают гастарбайтеры из Средней Азии заметно меньше, чем местные жители, им хватает на повседневные нужды, и еще остаются средства, чтобы отправить семье. 44% мигрантов отсылают деньги домой ежемесячно, 31% — раз в два месяца. 27% могут себе позволить товары длительного пользования, 11% зарабатывают достаточно, чтобы откладывать на покупку дома или квартиры. Треть опрошенных мигрантов приезжают в Россию, чтобы реализовать матримониальные планы — заработать на свадьбу и содержание семьи.

76% приехавших на заработки намерены вернуться на родину. Хотят осесть в России только 14% мигрантов. Поэтому они мало заинтересованы в социальной интеграции здесь. Подавляющее большинство (92%) предпочитают проводить свободное время со своими соотечественниками и земляками.

— Конечно, мигрантов притесняют, и живут они далеко не как в раю. Но распространенная точка зрения, что они живут в нечеловеческих условиях и работают как рабы, тоже не соответствует действительности, — указывает руководитель исследования Александр Гаспаришвили.

Директор проектов фонда «Добрососедство» Юрий Московский особо отмечает надуманность популярной угрозы «оккупации» России мигрантами.

— Да, они не хотят интегрироваться. Но им этого и не нужно. Как и нам кстати. Осесть здесь намерены только 14% приезжих. В Москве сейчас порядка 300 тыс. гастарбайтеров из Средней Азии. Значит, из них порядка 45 тыс. собираются остаться. Это капля в море для 12-миллионной Москвы, — говорит он.

Он считает спекуляциями сведения о том, что в столице 2 млн мигрантов.

— Считают всех, кто приезжает. А остаются на заработки значительно меньше. Реально в столице живут порядка 800–900 тыс. мигрантов из стран СНГ, включая Украину и Белоруссию. Из них 300 тыс. из Киргизии, Таджикистана, Узбекистана.

Президент Федерации мигрантов России Мухаммад Амин Маджумдер считает, что доклад приукрашивает жизнь трудовых мигрантов.

— Они очень недовольны условиями жизни и труда. Недовольны все — и местные жители,  и представители власти. Хорошо только коррумпированным чиновникам и связанным с ними бизнесменам. Мигранты были бы рады все оформить легально, и получать более высокие зарплаты, и платить налоги, — подчеркнул он.

Первый зампред комитета ГД по делам национальностей Михаил Старшинов («Единая Россия») считает главной проблемой именно нежелание мигрантов социализироваться в России.

— Они приезжают только зарабатывать, вот в чем проблема. Не желая при этом узнавать традиции, учить язык, каким-то образом ассимилироваться. То есть они воспринимают нашу страну исключительно утилитарно: получить максимальную выгоду и уехать восвояси. Они не заинтересованы в социальном обустройстве страны. Но при этом нашей экономике, к сожалению, уже без них не обойтись из-за плачевной демографической ситуации в стране, — подчеркивает он.

 По данным ФМС, в столичном регионе проживает примерно 1,9 млн мигрантов. Из них 800 тыс. в Москве. Разрешения на работу имеют порядка 200 тыс. человек. 

Шофер и гражданин

Журналист Максим Соколов — о том, является ли сменяемость власти абсолютной ценностью

Максим Соколов. Фото: Глеб Щелкунов

Одним из весьма эффектных доводов в пользу перехвата власти любой ценой, не считаясь с издержками и уж тем более с навязанными формальностями, была статья кадета В.А. Маклакова, опубликованная в сентябре 1915 года в «Русских ведомостях» (и вполне органично смотревшаяся бы сегодня в просто «Ведомостях») — «Вы несетесь на автомобиле по крутой и узкой дороге. Один неверный шаг, и вы безвозвратно погибли. В автомобиле — близкие люди, родная мать ваша. И вдруг вы видите, что ваш шофер править не может… К счастью, в автомобиле есть люди, которые умеют править машиной,  им надо поскорее взяться за руль. Но задача пересесть на полном ходу нелегка и опасна;  одна секунда без управления — и автомобиль будет в  пропасти. Однако выбора нет — вы идете на это. Но сам шофер не идет». Далее следовало авторское прикрытие задницы в том духе, что и отнять руль у шофера опасно, и не отнять плохо, но общественность правильно поняла главную мысль о перехвате, и эта мысль пользовалась большим успехом. Но — до поры до времени.

Когда спустя полтора года, в марте Семнадцатого искомый перехват состоялся, тут же выяснилось, что шоферские дарования министров Временного правительства ничуть не лучше, а как бы и не хуже, чем у прежнего водителя, выкинутого из автомобиля. Поэтому в течение 1917 года образ сильно терял в популярности, да и впоследствии, в эмигрантском Париже поминать его в положительном смысле было не очень прилично. Все-таки люди так сумели управить машиной, что не приведи Господи.

Но кроме этого убийственного конкретно-исторического контрдовода — «Спасибо, вы перехватили», — образ и вообще ограничен в употреблении. Он появился во время поражений в мировой войне (германский прорыв 1915 года на Восточном фронте), когда серьезность положения не нуждалась в дополнительных доказательствах. В пускай и не радостных, но все же менее прискорбных обстоятельствах образ мог бы показаться чрезмерно паникерским и оттого сильно потерять в эффектности. В любом случае довод не универсален. Например, вздумай кто его прилагать к нашей сегодняшней ситуации (тоже не  самой блестящей, конечно) — не всякий сочтет такой драматизм уместным. Опять же он работает лишь при явном контрасте безумного шофера с разумными людьми, желающими осуществить перехват. Тогда как в некоторых случаях — например, при нынешних московских выборах — противопоставление «безумного» С.С. Собянина и некоторых его «разумных» оппонентов (в особенности членов их команды) разумным не назовешь. Кто находится в состоянии, близком к невменяемости, еще большой вопрос.

Поэтому на смену кадетскому доводу насчет безумного шофера в современной практике пришел гораздо более непобиваемый довод о самостоятельной и более того — абсолютной ценности сменяемости как таковой. Против того, что власть в известных случаях разумно менять, отбирая бразды правления у развращенных долгим властвованием и потерявших понятие о том, что можно и что нельзя, у неспособных и провалившихся, наконец, просто у выдохшихся и уставших, — против того мало кто возражает. Если действующая власть явно не справляется, а домогающиеся ее предъявляют убедительные доводы в пользу того, что они справятся лучше и если народный приговор в их пользу — так тому и быть. Во всяком случае спорить с этим довольно трудно — убежденных монархистов нынче мало, а если речь идет не о высшей власти, а о служениях рангом пониже, то против сменяемости министров, губернаторов etc. и монархисту нечего возразить.

С одним маленьким «но» — если есть убежденность (может быть, даже неосновательная) в том, что новый начальник справится с порученным делом лучше или по крайней мере не хуже. При отсутствии такой уверенности лучше оставить всё как есть. Конечно, при вере в  самоценность сменяемости должно при первой возможности избирать хоть кобеля рябого — просто потому что он новый, а не прежний, и этого уже достаточно, других верительных грамот не требуется. Именно этот взгляд пропагандируется в связи с предстоящими московскими выборами. Но это скорее относится к области слепой веры, а у нас свобода совести.

Весной 1999 года аналогичную горячую веру в ценность импичмента как такового демонстрировала Е.Б. Мизулина. Если другие сторонники отрешения Б.Н. Ельцина объясняли свою позицию, указывая на многочисленные прегрешения президента против Конституции РФ, то Е.Б. Мизулина выступила с гораздо более непобиваемым доводом. Она отмечала, что в России высшее должностное лицо никогда не подвергалось импичменту, между тем это был бы такой ценный прецедент, что уже ради этого стоит отрешить Б.Н. Ельцина — ведь это позволит отработать важную юридическую процедуру.

В мае 1999 года даже некоторые весьма высокопоставленные коммунисты не были в  сердце своем уверены в полезности импичмента, поскольку, увенчайся он успехом, упромысливание крайне ослабленного Б.Н. Ельцина расчистило бы дорогу к власти рвущемуся к ней крайне бодрому Ю.М. Лужкову — чего коммунисты не сказать чтобы очень хотели. В конечном счете отчасти и это привело к неуспеху начинания, что очень огорчило Е.Б. Мизулину, так хотевшую организовать самоценный прецедент.

Ныне логика самоценности смены московского мэра сильно похожа на мизулинскую логику 1999 года. А.А. Навальному есть прямой смысл привлечь Е.Б. Мизулину на  свою сторону — ведь она так любит прецеденты любой ценой.