«Есть интересные предложения по приспособлению памятников под гостиницы и рестораны»

Руководитель Мосгорнаследия Александр Кибовский — о реставрации памятников и культурном наследии новых территорий Москвы

В конце января было подписано постановление правительства Москвы о передаче в аренду зданий-памятников, находящихся в тяжелом состоянии. Организация, которая возьмет на себя расходы по реставрации и содержанию этого строения, может получить его в аренду за один рубль в год. Руководитель департамента культурного наследия Александр Кибовский рассказал «Известиям» о том, как идет процесс передачи объектов.

— Александр Владимирович, относительно решения о сдаче памятников в аренду инвесторам в обмен на проведение в них реставрации — есть ли уже желающие и какие-то конкретные адреса?

— Желающие появились сразу. Причем многие предоставили даже банковские гарантии на то, что они располагают достаточными средствами для реставрации зданий. Есть интересные предложения по приспособлению памятников под гостиницы, рестораны, объекты культуры.

Мы подготовили и передали в департамент имущества список из 200 объектов, находящихся в тяжелом состоянии. В том числе Дом Петра Степанова (Печатников пер., 7). Предыдущий инвестор оттуда просто убежал. Нам вместе с префектурой пришлось своими силами выгонять оттуда бомжей, забивать окна, ставить охрану и так далее. Ну а сейчас есть уже несколько предложений на этот дом — его готовы привести в порядок по всем правилам научной реставрации.

— Вы не боитесь, что среди огромного количества новых инвесторов может оказаться немало недобросовестных?

— Процедура устроена таким образом, что риски минимизированы. Если ты добросовестно исполняешь свои обязательства и помогаешь городу содержать памятник, то город фактически освобождает тебя на 44 года от арендных платежей. Ведь и городу это выгодно. На руинах все равно не заработаешь. Тот же дом в Печатниковом переулке стоит и разрушается, а Москва теряет памятник, что неприемлемо.

Но если инвестор не выполняет своих задач в отведенное ему время, срок которого не должен превышать пяти лет, то мы не будем с ним годами судиться, выгонять из здания при помощи полиции. Мы в одностороннем порядке расторгаем договор и расстаемся с таким «портфельным» реставратором.

Если пользователь позже забывает о своих обязанностях и не следит за достойным обликом доверенного ему объекта, то мы вправе изменить арендную стоимость и вернуться к коммерческим расценкам. Город оставляет за собой такую возможность в качестве постоянного стимула.

Вряд ли арендаторы, особенно те, кто уже вложился в реставрацию, будут готовы ради сиюминутной выгоды или по нерасторопности своих хозслужб расстаться с таким активом. В результате это вполне джентльменское партнерство: город сделал важный и беспрецедентный для нашей страны шаг навстречу добросовестным арендаторам.

И пока эти договоренности, прописанные в охранном обязательстве, соблюдаются, город берет символическую арендную плату. В Европе эта система называется «принцип одного евро», она показала свою эффективность. Теперь она также будет работать и у нас.

— К слову, в конце прошлого года Сергей Собянин распорядился выделить дополнительные деньги на реставрационные работы…

— Да, к реставрации у нас особое отношение. Госзаказчиком таких работ теперь выступает специально созданное городское казенное учреждение «Мосреставрация». Это позволило сосредоточить все силы и ответственность за реставрацию в одних руках.

В прошлые годы на одном памятнике можно было встретить никак не связанных между собой подрядчиков, что приводило к самым абсурдным ситуациям. Например, на одном храме наш департамент отреставрировал все интерьеры, окна, двери. А внешние работы вело другое ведомство. В итоге их подрядчик работы завалил, с объекта сбежал и сейчас уже несколько лет идет суд. А памятник так и стоит.

Теперь эта ситуация кардинально пересмотрена. Создан единый ответственный оператор для реставрационных работ.

 — Есть ли уже какие-то результаты работы «Мосреставрации»?

— Хотя «Мосреставрация» работает лишь полгода, но уже можно говорить о правильности принятых организационных решений. Например, в 2010 году городская программа реставрации церквей была полностью провалена. А в 2011-м мы отреставрировали все восемь запланированных объектов. Например, храм Иоанна Богослова под Вязом на Новой площади. Сегодня приходящие в храм люди не верят, что еще полгода назад на его классическом фронтоне был советский герб, а вместо гордого шпиля с позолоченным крестом на куполе росло дерево.

— Вы уже занимались изучением той территории, которая достанется вам после расширения Москвы?

— Да, мы уже проводили совещания с министерством культуры Московской области. На этой территории есть недавно отреставрированный федеральный музей «Остафьево», подчиняющийся Министерству культуры РФ. Есть еще интересные объекты — храмы, усадьбы, всего около 350.

— Есть там какие-то проблемы?

— Проблемы вполне типичны — отсутствие актуализированных и утвержденных границ, предметов охраны, регламентов и режимов территорий. Есть также проблема с археологическими памятниками. На этих землях расположено 125 таких объектов. Но сейчас они имеют лишь статус выявленных объектов, а должны быть приняты правительством России под охрану как памятники федерального значения. Для этого надо провести серьезные исследования.

Нам предстоит на присоединяемых территориях фактически заново организовать всю систему охраны памятников. Возможно, потребуется создать специальное управление Мосгорнаследия в непосредственной близости к таким объектам.  

В Сирии выпустят из тюрьмы 500 оппозиционеров, а в Иране вновь запретят галстуки

Накануне повстанцы предъявили ультиматум Асаду

Сирийское правительство выпустит на свободу 500 человек, которые были арестованы по подозрению в участии в антиправительственных действиях.

Об этом сообщает Reuters со ссылкой на государственное телевидение Сирии.

Напомним, в стране больше года продолжаются оппозиционные выступления. По данным ООН, в столкновениях с армией и полицией погибли 9 тыс. человек. Запад и ряд арабских стран призывают президента Башара Асада уйти в отставку. Дамаск утверждает, что за беспорядками стоят террористы и внешние силы. 12 апреля в Сирии официально наступило перемирие, согласно плану, разработанному Кофи Аннаном. Однако оппозиция регулярно сообщает, что войска продолжают обстреливать жилые кварталы. Недавно в городе Хула были убиты 108 человек, треть из которых — дети. Противники Асада обвинили в резне правительственные войска. Ряд западных стран выслали сирийских дипломатов со своей территории.

В среду, 30 мая, повстанцы из группировки «Свободная армия Сирии» выдвинули ультиматум Асаду. Они пригрозили отказаться от плана мирного урегулирования, если войска Асада в течение 48 часов не прекратят огонь. 

Тем временем,

Власти Ирана собираются ужесточить запрет на продажу галстуков, считая их признаком «упадочничества» западных государств, пишет газета The Guardian.

Ношение галстуков в Иране было запрещено после Исламской революции в 1979 году, однако, долгое время запрет игнорировался. Во время правления бывшего президента Мохаммада Хатами, который ослабил многие запреты, галстуки начали ввозить в страну и продавать в магазинах крупных городов. Однако, как сообщает агентство ISNA, религиозная полиция в настоящее время приняла решение вернуть в силу запрет на галстуки.


«В магазинах была запрещена продажа галстуков после Исламской революции, но в последнее время некоторые производители вновь стали их продавать, несмотря на предупреждения со стороны властей», – пишет ISNA.


«Запрету никогда не было уделено серьезное внимание, и именно поэтому в магазинах значительно увеличились продажи галстуков», – добавляет агентство.

Несмотря на запрет, носить галстуки не является нарушением. Хотя для государственных служащих не является приемлемым носить галстуки, все большее число сотрудников их надевают.


Один из продавцов магазинов рассказал ISNA, что во всех магазинах должны быть убраны галстуки с витрин. При нарушении этого запрета магазин могут закрыть

ЕГЭтитор — плод реформы образования

Телеведущая Тина Канделаки — о новом источнике заработка для школьных учителей.

Репетиции закончились, репетиторы уходят. На смену безобидному разбору материала школьной программы с двоечниками и проболевшими пришла одна очень узкоспециализированная должность. Я назвала ее «ЕГЭтитор».

ЕГЭтиторов породила реформа образования. Осталось решить, плоды ли это познания или все-таки яблоки раздора.

Наверное, никто не будет оспаривать тот факт, что ввод обязательного ЕГЭ повлек за собой новую волну желающих позаниматься с преподавателем дополнительно. Да что там волну — это прямо девятый вал какой-то! Стандартным школьным курсом это не предусмотрено, а времени тратится прилично. Естественно, что учениками это оплачивается, то есть преподаватель получает на руки реальную почасовую оплату.

Давайте решим задачу по математике.

Стоимость подготовки к ЕГЭ — в среднем от 300 рублей в час в регионах до 1,5–2 тыс. рублей в час в Москве и Санкт-Петербурге. Стандартный режим — 1–2 часа занятий с учеником два раза в неделю — это если спохватиться заранее и не спешить. Вопрос: назовите номер школы и фамилию преподавателя, который бы отказался от такого дополнительного заработка.

И «радость» была бы неполной, если бы это никак не повлияло на общую мотивацию преподавателей старших классов преподавать хорошо. И знаете что, я даже винить их не могу, ведь отныне вся их работа в стенах школы сводится к идеальному натаскиваю класса на ЕГЭ, а натаскивание — это ключевая компетенция совсем другой профессии.

Конечно, такое выгодное и полюбовное времяпрепровождение не могло остаться незамеченным властями. Чиновники решили непременно с этим бороться, а чтобы бороться было веселее, назвали такое репетиторство знакомым всем очень плохим словом «коррупция». Бороться с коррупцией следует по закону, а существующий закон «Об образовании» бороться с коррупцией не позволяет. Нужно сделать что? Правильно: вписать недостающие пункты в новый закон.

У чиновников, как известно, сказано — сделано, и вот в проект нового закона «Об образовании» внесен пункт, призванный бороться с этой пресловутой коррупцией. Еще в конце января этого года, обсуждая проект, «Российская газета» написала о том, что учителям в соответствии с новым законом будет запрещено оказывать репетиторские услуги ученикам из своей школы. Мы, обсудив эту новость на сайте «Умной школы», пришли к выводу, что  этот закон не имеет смысла, так как большинство учеников прибегает к услугам сторонних репетиторов, а подобным законом это запретить невозможно.

Сейчас, вернувшись к этой теме и перечитав весь текст, я… просто не нашла там этого пункта. Оказывается, в проекте написано несколько по-другому: школьным учителям запретили оказывать репетиторские услуги без статуса индивидуального предпринимателя. Лицензии, правда, на эту деятельность требовать не станут, но отчислять налоги всё же придется. Согласитесь, это совсем другая история — не настолько скандальная и жестокая, чтобы закидать группу разработчиков проекта помидорами.

Но давайте вернемся к ЕГЭ. Экзамен расколол армию репетиторов на два лагеря — тех, кто готовить к ЕГЭ могэ, и тех, кто не могэ. Даже в анкетах для соискателей на репетиторских сайтах появился новый пункт — «Готовите ли вы к ЕГЭ?». Вы можете себе представить такое, чтобы до единого государственного кто-то интересовался у репетитора, готовит ли он к экзаменам? Я — нет. Это как-то подразумевалось само собой. А сейчас подготовка выделилась чуть ли не в отдельную дисциплину школьной программы. Вместо всех остальных предметов вместе взятых. Мало того, просто сказать, что ты готовишь к ЕГЭ, уже недостаточно. Нормальной практикой стало предъявлять доказательства своей ЕГЭтиторской состоятельности — например, документально подтвержденные баллы учеников.

За очень короткий срок появилось целое сословие ЕГЭтиторов, которые зарабатывают себе на жизнь только этим, не занимаясь образовательными вопросами другого толка.

Мало того, разработан даже специальный электронный курс для натаскивания школьников на заполнение бланков! Я считаю, что это уже вообще ни в какие ворота не лезет. Кто знает, может, скоро мы увидим в расписании урок «Искусство сдачи ЕГЭ» или что-то в этом роде?

Так что же мы имеем в итоге? Кому выгодна такая изощренная подготовка к ЕГЭ? Школьникам? Так они бы это время потратили на что-нибудь интересное. Родителям? Они бы эти деньги потратили на что-нибудь интересное. Государству? Оно как не получало налогов с репетиторства, так и не получает. Чиновникам? Им вообще, по-видимому, все равно. Остаются только они — учителя да репетиторы. Один вот только вопрос: как это они так провернули, что на них никто и не подумал? Видимо, очень хитры у нас работники образования.

Возвращаясь к вопросу, заданному в начале статьи, я прихожу к выводу, что ЕГЭтитор — это и не плод познания, и даже не яблоко раздора. Это просто корнеплод какой-то. 

А теперь от нас, как бы вы себя чувствовали, если бы так выглядел ваш министр образования? 

Родители столичной гимназии взбунтовались против поборов

Они пожаловались в прокуратуру на «добровольные взносы» в сумме 1,5–2 млн рублей в месяц.

Московская прокуратура проверит все сигналы от родителей на поборы в школах. Поводом для этого стало заявление большой группы родителей учеников элитной московской гимназии с углубленным изучением английского языка № 1371. Родители обратились в прокуратуру с просьбой разобраться, куда уходят их деньги и средства, выделяемые на школу из бюджета. За последний год это уже третий громкий скандал в школах Западного округа столицы.

— Мы сами покупаем мебель, доски, компьютеры, принтеры, делаем ремонт в кабинетах, — написали родители в своем заявлении в прокуратуру. — Остальное — 40% — отдается директору лично в руки на «развитие школы», и куда дальше эти деньги уходят проследить невозможно.

С осени 2011 года в Москве на нужды каждого ученика выделяется из бюджета 120 тыс. рублей — это самая большая сумма в стране. Плюс, утверждают родители гимназистов, они ежемесячно «отстегивают» на школу 1,5–2 млн рублей. При таком финансировании, пишут родители, у их детей должно быть все самое лучшее. Однако, «хотя школа имеет статус общеобразовательного учреждения с углубленным изучением английского языка, в ней нет элементарных лингафонных классов, кабинеты английского находятся в плачевном состоянии, ремонт в них не делался со дня основания школы, парты и стулья сломанные».

— Когда мы спрашиваем, почему в нашей школе все так плохо, директор говорит, что денег ни на что нет, — утверждает Наталья Новакова, одна из мам, обратившихся в прокуратуру. — Каждый месяц мы якобы «добровольно» перечисляем по 2 тыс. рублей на оплату английского — все это идет на счет некоего благотворительного фонда «Просвещение». Только с одного класса получается 50–55 тыс. рублей, а на каждом потоке 5–7 классов.

Если не оплачивать квитанции, утверждают родители, у детей начнутся проблемы с успеваемостью. Лишних проблем никто не хочет, поэтому «добровольно» платят практически все. Впрочем, сами учителя от родительских пожертвований видят крохи.

— За дополнительные уроки английского нам доплачивали от 2 до 4 тыс. рублей в месяц, — на условиях анонимности рассказала одна из педагогов гимназии. — Потом и их перестали платить, мы в ответ объявили забастовку.

Первыми возмутились учителя, которым несколько месяцев не доплачивали за дополнительные уроки. Их поддержали родители, обратившиеся с жалобами в столичный департамент образования. Факты, изложенные ими, подтвердились в результате проверки, проведенной Службой финансового контроля департамента образования Москвы, однако никаких конкретных мер предпринято не было, поборы не прекратились. Родители снова получили квитанции на «добровольные» пожертвования для БФ «Просвещение». 

Этот фонд возник в 1997 году для школ Западного округа. Сейчас его услугами пользуются около 500 школ со всей Москвы. Из отчета, опубликованного на сайте, следует, что баланс фонда на конец 2011 года составлял 106 млн рублей. По закону БФ может удерживать на свои нужды до 20% поступлений, в «Просвещении» утверждают, что тратят на себя не более 2–3%.

Судя по всему, фонд «семейный»: сначала его возглавляла Ирина Фролова, потом — Александр Фролов, сейчас от имени гендиректора комментарии дает Елена Фролова. На этих же учредителей, по данным СПАРК-Интерфакс, зарегистрировано еще несколько фирм: фонд развития образования «Синергия», касса мелкого кредита, негосударственный пенсионный фонд «Просвещение-гарантия», «Просвещение-М», «Просвещение-Т» и ЧОП «Синергия безопасность-2».

Сколько денег из оплаченных родителями гимназии № 1371 вернулось назад в виде купленного для нужд детей, Елена Фролова пояснить не смогла, сказав, что «что-то для этой школы мы наверняка покупали». Впрочем, на сайте, где ежедневно вывешивается информация об акциях фонда и закупках для московских школ, за последние 1,5 года ни одного сообщения о гимназии № 1371 обнаружить не удалось.

— Да, мы знаем эту гимназию и давно с ней работаем, — говорит Елена Фролова. — Взносы родители платят добровольно, никто их не заставляет, хотя платят не все — 45% в лучшем случае.

Классы в гимназии № 1371 делятся на кембриджские и простые. В первых проводятся дополнительные уроки английского за счет родителей. Чтобы туда поступить, надо заплатить вступительный взнос — 30 тыс. рублей. 40% от собранной суммы отдается директору, которая, по словам родителей, «не отчитывается за полученные средства», утверждают родители. Директор школы № 1371 Инна Грицай для комментариев была недоступна.

Поборы в школах — давняя ахиллесова пята бесплатного российского образования. Согласно Конституции образование у нас бесплатное и общедоступное, а всякие принудительные сборы с родителей — прямое нарушение Административного и Уголовного кодексов, поясняет зампред комитета по образованию Госдумы Олег Смолин. 

— Но на практике школа у нас финансируется лишь наполовину от минимальной потребности, директора часто жалуются, что часто закупается не то, что нужно, а то, что нужно, не закупается вообще, поэтому различные фонды и поборы существуют во многих очень школах, — говорит Смолин.

— Если в этой школе проводятся дополнительные уроки английского, то это называется оказанием платных услуг, которые должны регулироваться потребительским договором, где прописана ответственность сторон, — объясняет директор Института развития образования ВШЭ Ирина Абанкина. — Но школы не хотят брать на себя такую ответственность и «камуфлируют» ее совсем под другую ситуацию — под добровольные пожертвования и тем самым нарушают границы и принципы добровольности.

Однако, несмотря на массовость явления, жалобы от родителей на поборы можно по пальцам пересчитать — родители боятся, что у детей начнутся проблемы с успеваемостью. Осенью 2010-го мэр Москвы Сергей Собянин заявил, что с незаконными поборами в школах пора кончать, и призвал родителей чаще обращаться с заявлениями в соответствующие органы. После этого в 80% столичных школ появились советы школ, куда входят родители. Но, к сожалению, далеко не везде они стали самостоятельными органами управления, а не карманными службами при директорах, замечает детский омбудсмен Москвы Евгений Бунимович.

— Прозрачности с отчетностью по-прежнему очень мало, — говорит Бунимович. — Это хорошо, что родители начали требовать отчетов и им не все равно, что их дети делают в школе.

Андрей Демидов из межрегионального профсоюза «Учитель» говорит, что директорам московских школ уже давно дан ясный «сигнал» сворачивать все фонды, через которые качаются деньги из родительских кошельков под предлогом «недостаточности финансирования».

— Например, директора собирают деньги на суперремонты, а родители, не требуя отчетности, сами провоцируют их на злоупотребления, — считает Демидов. — Когда большинству родителей станет не все равно, куда идут их деньги, тогда и воровства в школах будет гораздо меньше.

Впрочем, в Западном округе Москвы это уже далеко не первая громкая история с вымогательствами и поборами. Первым «ударился в бега» директор школы № 1317 Константин Петров, которого обвиняли в поборах на сумму 208 млн рублей. Потом был директор школы № 1308 Андрей Кудояров, задержанный в школе при получении взятки в размере 300 тыс. рублей, 60 тыс. из которых нужно было перечислить на счет фонда школы, а остальное — отдать ему лично в руки. 48-летний Кудояров провел в СИЗО пять месяцев и умер от обширного инфаркта, не дождавшись судебного разбирательства.

В Мали кочевники-туареги объединились с радикальными исламистами

Непризнанное государство Азавад, живущее за счет контрабанды и денег «Аль-Каиды», будут усмирять долгие годы.

На севере Мали радикальная исламистская организация «Ансар-ад-Дин» и военизированное партизанское объединение «Национальное движение за освобождение Азавада» (НДОА) договорились между собой. Теперь они будут действовать сообща, пытаясь добиться создания независимой исламской державы в юго-западной Сахаре, в зоне так называемого «пояса сахеля» - засушливых равнинных землях на южной границе с пустыней. До сих пор эти две организации действовали порознь, а порой и против друг друга.

Напомним, в начале апреля силы НДОА, состоящего из кочевников-туарегов, мусульман-суннитов по вероисповеданию, захватили северную часть Мали и объявили о создании независимого государства Азавад, которое, впрочем, не было никем признано.

У салафистской  «Ансар-ад-Дин», действующей в том же регионе, официально заявляемая цель другая – распространение шариата и радикального ислама в зоне сахеля.

— Это будет слияние сил и выбор общего правительства, - заявил представитель НДОА Мохаммед Аг Аттахер.

Причем еще две недели назад туареги заявляли, что «мы решили не обращать внимания на радикальных исламистов», и что «у них нет никаких шансов склонить туарегов на свою сторону».

Но теперь, похоже, и кочевники и радикалы решили, что вместе у них куда больше перспектив, пусть не в плане получения независимости (никто не хочет создавать прецедент, признавая Азавад, иначе требования предоставления независимости начнутся по всей Африке), но хотя бы в целях извлечения прибыли – точно.

— Исламисты и НДОА нужны друг другу, - поясняет эксперт Института Ближнего Востока, старший преподаватель кафедры всеобщей истории РГГУ Сергей Серегичев. – Туареги предоставляют радикалам базы и дают бойцов (издавна живущие в Сахаре кочевники считаются хорошими войнами – «Известия»). Радикалы же более известны в мире, у них есть значительные возможности получить финансовую поддержку, а главное – их поддерживают монархии Персидского залива и «Аль-Каида», так что Азавад сможет рассчитывать на положительное отношение со стороны нефтяных шейхов и террористов.

По сути, в непризнанном государстве произошло разделение сфер влияния. Радикалы получили опорные пункты, а туареги – контрабандные пути через Сахару и доходы от них (доставка через пустыню оружия, рабов, наркотиков – традиционный бизнес кочевников).

Сами кочевники, правда, утверждают, что их цель – «избавить от страданий десятки тысяч людей». По словам представителей НДОА малийские власти убили десятки тысяч человек, еще столько же оказались в изгнании, а еще какая-то часть – в лагерях беженцев.

Остается вопрос, какая судьба ждет Азавад, особенно после объединения двух воинственных организаций?

— На армии Мали и соседних государств (Буркина-Фасо, Мавритания, Нигер) рассчитывать не стоит, - считает Серегичев, - Их слабость очевидна, а несколько немощных армий, даже не объединившись, не превратятся в сильную.

Однако и оставлять безнаказанной попытку туарегов создать собственное государство нельзя, это чревато смутой на всем континенте.

— Самый вероятный вариант – в Азавад будут введены миротворческие войска, которые займут определенные точки и будут их контролировать, а вся остальная территория останется в руках НДОА и мусульманских радикалов, - полагает Серегичев.

Такое положение дел может продолжаться десятилетиями, как это было в Южном Судане. Активных миротворческих операций и тем более ввода иностранных войск в Азавад ожидать не стоит – в стране мало природных ресурсов, так что подобная операция окажется нерентабельной.

Правда, как заявил Хама Аг Сид’Ахмед, пресс-секретарь НДОА, «мы очень рассчитываем на поддержку нового французского президента Франсуа Олланда (Мали находится в зоне французской Африки). Но для социалиста Олланда направление в Мали частей Иностранного легиона может выйти боком, так как в страдающей от кризиса Франции есть проблемы поважнее участия в затяжных боевых действиях в далекой бесплодной пустыне.

Леди Гага отменила концерт в Индонезии из-за угроз

Представители радикальных мусульманских кругов страны обещали убить поп-диву на сцене.

Американская певица Lady Gaga отменяет ее концерт в Индонезии по соображениям безопасности после того, как представители радикальных мусульманских кругов пригрозили поп-диве расправой в случае, если она выйдет на сцену.

Угрожающие заявили, что Леди Гага одевает сексуальную одежду и исполняет на сцене провокационные танцы, что может нанести вреди сознанию молодежи в самой густонаселенной мусульманской стране мира, сообщает SeattlePI.

  В частности, представители "Фронта защитников ислама" ранее говорили, что концерт певицы, известной своей любовью к провокациям, может крайне негативно повлиять на "неокрепшие умы юных граждан". Отмечалось, что певица использует слишком сексуальную одежду и делает провокационные телодвижения во время танцевальных номеров. В прессу попали заявления радикально-настроенных мусульман, что концерт может спровоцировать насилие.

        "В связи с угрозами по поводу проведения концерта Леди Гага отменяет шоу. Это не только связано с безопасностью Леди Гаги, но и распространяется на тех, кто пришел бы смотреть шоу", - сообщил концертный промоутер Минола Себэйянг.

        Концерт Леди Гаги "Born This Way Ball" должен был стать крупнейшим выступлением певицы в ее азиатском турне. Ранее сообщалось, что на шоу было проданы все 52 тыс. билетов в течение двух недель после поступления в продажу.

Вообще Леди Гага это безусловно явление на современной сцене. Кто-то скажет, да какое это явление, взяли невнятную девочку, нарядили в эпатажные костюмы (кто-то видит в этом пародию на Мадонну) и давай на ней зарабатывать бабки. Однако, многим людям она видится как некий поп-Мэнсон (Marilyn Manson), помните как РПЦ протестовала против первого концерта Мэнсона в Москве? Может быть, стоит в этом покопаться поглубже. А что вы думаете?