Открытый книжный фестиваль вновь объединит книги, науку и кулинарию

Очередной книжный фестиваль откроется в ЦДХ 7 июня

Фото: moscowbookfest.ru

Объявлена программа Московского международного открытого книжного фестиваля. Как сообщили «Известиям» организаторы, в этом году программа фестиваля расширится. Планируется более 200 мероприятий.

«Параллели» — так будет сформулирована главная тема фестиваля, об этом организаторы сообщили «Известиям».

— Мы надеемся, что «Параллели» нынешнего фестиваля станут символом позитивного культурного диалога в историческом и географическом измерениях, — уточнила PR-директор фестиваля Елизавета Антипенкова.  

Устроители фестиваля традиционно заявляют самые разнообразные темы, будучи уверенными, что литература, музыка, точные и естественные науки, кино, кулинария и бизнес — всё находит своё отражение в книгах. В результате в программе могут соседствовать авторская программа историка философии, издателя Валерия Анашвили и мастер-классы авторитетного итальянского повара Пьетро Ронгони, который обещает рассказать, «как подавать спагетти и мясо на одной тарелке». В программе — видеопоэзия и экспериментальная лаборатория по созданию «графического романа», рассказ о танце Шивы и встреча с Александром Дугиным.

В этом году фестиваль вновь проводит несколько мероприятий, посвященных научно-популярной литературе — от дискуссии «Место России на карте мировой науки» до лекции «10 книг, чтобы узнать все о мозге».

В рамках фестиваля будут объявлены списки претендентов на премии «Ясная Поляна», «Московский счет» и «Просветитель».

Среди авторов, которые собираются представить на фестивале свои новые книги — Нина Демурова, Кирилл Кобрин, Елена Петровская, Александр Снегирев, Вячеслав Курицын, Вера Полозкова, Олег Постнов, Максим Кронгауз. Александр Иличевский, Андрей Рубанов и Сергей Шаргунов проведут дискуссию «Приметы времени»: речь пойдет о 1990-х.

В прошлом году гостями фестиваля стали издатель Андре Шиффрин и писатель Джон Сибрук. В этом году ожидается визит болгарского писателя и сценариста Анжела Вагенштайна, английского писателя, лауреата премии Моэма Лоуренса Норфолка. Последним добавлением в программу стала лекция еще одного именитого гостя — французского философа Цветана Тодорова.

В этом году стало меньше знаковых участников и зарубежных гостей. На вопрос «Известий», не было ли это именно организационной проблемой, директор фестиваля, директор компании «Экспо-парк» Василий Бычков ответил отрицательно:

— Вовсе нет. Проблематику фестиваля и круг участников определяет кураторская группа, которая занимается этим с начала основания фестиваля, уже восемь лет. Соответственно, то, что будет представлено на фестивале, является актуальным и требующим внимания. 

Фестиваль проходит на открытом воздухе, поэтому в прошлые годы его посещаемость зависела от погоды. К тому же в будние дни утренние мероприятия, даже самые интересные, не собирали достаточного количества зрителей. На вопрос «Известий», не может ли недостаточная посещаемость стать причиной закрытия фестиваля, Василий Бычков ответил:

— Проект является значимым культурным явлением в жизни Москвы, и если публики будет меньше, то это станет тревожным звонком не только для нашего фестиваля, но и для нашего общества в целом. Но, как ни странно, мы фиксируем нарастание посещаемости фестиваля, так же как и ярмарки Non/fiction за предыдущие годы. Посмотрим...

В кинопрограмме фестиваля подобралась несколько неожиданная коллекция юбилеев: 150-летие Габриэле Д’Аннунцио, 120-летие Виктора Шкловского и 100-летие Фантомаса. В детской программе примут участие Александр Филиппенко, Артур Гиваргизов, Станислав Востоков, ирландский писатель Патрик Райан.  

VIII Московский международный открытый книжный фестиваль пройдет в Центральном доме художника с 7 по 9 июня.

Поле битвы — сердца зрителей

Политолог Борис Межуев — о том, может ли кинематограф игнорировать интеллектуальный класс

Борис Межуев. Фото: ИЗВЕСТИЯ

Здесь дьявол с Богом борются, а поле битвы — сердца людей, писал Достоевский. Может быть, где-то они еще и борются, но, похоже, в европейском кино дьявол победил окончательно. На финишировавшем в воскресенье Каннском фестивале были представлены картины всех мастей. Маститый кинорежиссер наконец раскрыл тайну своего давнишнего пристрастия к прародителю тьмы и представил на суд жюри свою картину «Венера в мехах», в которой в качестве роковой женщины снялась его красавица-жена, один раз уже махавшая хлыстом в драме «Горькая луна». В другом фильме показана, в духе новых французских законов, любовь школьницы к более взрослой художнице. В третьей картине милая и симпатичная девушка удовольствия ради продает себя за деньги. В четвертой речь идет о романе известного пианиста и его молодого поклонника. В конкуренции половых перверсий, однако, победила лесбийская любовь.

Едва ли отечественный зритель устоит от соблазна своими глазами посмотреть всё это кинопроизводство, снятое самыми передовыми режиссерами планеты.

Любопытно, что именно в разгар каннского пиршества страстей российский президент, обратившись к проблемам кинематографии, вновь призвал к разработке этического кодекса для отечественного кино, приведя в пример действовавший в Голливуде в 1930–1950-е годы так называемый кодекс Хейса. Напомню, что этот кодекс, введенный по настоянию Американской ассоциации кинокомпаний, который возглавлял республиканец Уильям Хейс, включал в себя целый ряд жестких моральных норм. Недопустимо было издеваться над чувствами верующих, оскорблять религию, подрывать ценность брака, рекламировать наркотики. Не могло быть и речи об откровенном изображении постельных сцен, не говоря уже об изображении нетрадиционного секса. Кодекс действовал неформально, фильмы, нарушающие его, можно было снимать, но их никто бы не пустил в большой прокат. В 1960-е, когда Америку, как и весь мир, потрясла сексуальная революция, кодекс естественно сам собой ушел в прошлое. Хотя, надо признать, в Голливуде какие-то кодексы еще неформально действуют: подрывать ценность брака там до сих пор не принято, хотя так же не принято сомневаться в том, что однополый брак чем-то хуже гетеросексуального. Канн, конечно, намного прогрессивнее Голливуда — там уже можно и нужно всё.

Введение любого кодекса в этой ситуации означает только то, что особым вниманием и популярностью будут пользоваться произведения, этот кодекс нарушающие. Если фильмы вызывающего содержания не пойдут на широкий экран, люди будут их смотреть на DVD. Если не на DVD, то в интернете, скачивая модные новинки на торрентах и т.д. Следует помнить, что кино — это искусство тоталитарное, оно родилось в тоталитарную эпоху и своим существованием доказывает, что тоталитаризм — явление не временное, а непреходящее. Тоталитаризм всегда с нами, пока мы в кинозале, пока мы просто смотрим и то, что мы видим, будит в нас соблазн потаенного и вытесненного желания. В этом смысле запрещать действительно бессмысленно, потому что разбуженное желание нельзя запрятать внутрь. Если уж оно пробудилось, оно должно быть как-то отражено искусством, хотя бы с целью его преодоления и вытеснения.

Страсти можно противопоставить только страсть. То современное отечественное кино, которым по праву может гордиться наша нынешняя власть, потому что это кино является одним из зримых достижений конкретно нулевых годов, — как правило, пронизано одной важнейшей страстью: страстью к победе и успеху. Эта та страсть, на которой держится вся постсоветская Россия. Она наиболее зрима в картинах о спорте: отмеченная президентом «Легенда 17» — самый яркий тому пример. Нулевые придали этому желанию победить любой ценой коллективный и, соответственно, патриотический подтекст. Да, мы жалки, слабы, немощны, но вот мы напряжемся — и тогда заткнем за пояс всех. Этот пафос национального успеха лежит в основе и бесспорных удач типа «Перегона» и «Космоса как предчувствия», и фильмов проходных типа обоих «Дозоров», и бесконечных невзыскательных патриотических сериалов последнего времени.

Проблема только в том, что все эти победы и удачи почти всегда относятся к нашему славному прошлому: военному, космическому, спортивному. А в настоящем у нас, пожалуй, имеются только героически гибнущие оперуполномоченные. Это в лучшем случае. В худшем — героически гибнущие от их рук представители организованной преступности. И, в общем, это всё. Интеллектуальный зритель, увы, полностью завоеван Каннским фестивалем. Ну не станут же интеллектуалы обсуждать на полном серьезе сериалы со второго общенационального канала?

Та страсть, которая потеряна нашим искусством и которая представляет собой столь же мощную силу, как и страсть к победе, это то, что пророк постмодернистской Франции Мишель Фуко с отвращением назвал «волей к истине». Эта та сила, которая требует от ученого отказаться от суетной и полной страстей жизни и уйти до конца дней в свою исследовательскую лабораторию, это та сила, которая заставляла героев «Девяти дней одного года» рисковать здоровьем и жизнью ради открытия источника дешевой энергии. Но в конце концов та же самая страсть увлекает Индиану Джонса на поиски Хрустального черепа, а Шерлока Холмса вырывает из скуки уютной квартиры на Бейкер-стрит для расследования загадочных и зловещих  преступлений. Исчезновение детектива как престижного кинематографического жанра — частично следствие исчерпанности сюжетных ходов, но частично результат падения престижа интеллектуального класса. Стреляющие опера — люди героические, но Холмса, Мегрэ и Пуаро они не заменят. 

Российский кинематограф в законной любви к воинам и спортсменам немного забыл об интеллектуале, необязательно кабинетном ученом и рассеянном профессоре, но о человеке «воли к истине», своего рода Фаусте наоборот, предпочитающем познание сути жизни приобщению к ее удовольствиям. А вот хитрый европейский кинематограф — он и об этой столь же непобедимой страсти человека не забывает. Выходят десятки картин о разных профессорах, доцентах и молодых практикантках, которые при раскопках, в ходе научных исследований или вообще случайно натыкаются на какую-нибудь рукопись, которая полностью разоблачает официальное христианское учение. И тут появляются фанатичные представители церкви и начинают свои злодеяния.

Постхристианская Европа присваивает себе интеллектуальный класс. Вы можете себе представить картину на том же Каннском фестивале с таким сюжетом: ученый в ходе генетических исследований вдруг обнаруживает, что Христос действительно воскрес, человек не произошел ни от какой обезьяны, а однополое соитие ведет к каким-то нехорошим болезням? Лично я не могу. Но я не могу представить ученого как положительного героя и в российском кинематографе, в котором в основном восхваляются наши прошлые спортивные победы и военные свершения. Увы, битва-то сегодня идет не на хоккейном льду и даже пока, слава Богу, не на полях сражений. Битва идет в каждом кинозале, в котором сидят и жуют поп-корн люди, оторвавшиеся на время от станка, офиса, научной кафедры. И эту битву нам придется выигрывать у хитрого, очень хитрого противника.