Прокремлевские силовики создают партию

«Защитники отечества» соберутся на учредительный съезд 27 мая

Общественная организация «Офицеры России», ранее поддерживавшая Общероссийский народный фронт (ОНФ), решила создать свою, лояльную власти партию. Предположительно она будет называться «Защитники отечества». Об этом «Известиям» рассказал председатель организации Николай Соболев.

По его словам, идея собрать политическую силу пришла ему в голову под влиянием тех людей, которые хотят голосовать за военных, а поддерживать всех остальных отказываются.

«Мне люди в регионах говорят: «Господи, ну когда же вы, военные, соберетесь? Вот вам верим, что вы искренне подойдете к решению проблем и будете помогать. Мы все пойдем за вас голосовать». Так что мы сегодня востребованы», — пересказывает он.

В основе идеологии будущей партии — патриотизм, воспитание молодежи, семья, российская модель образования, вера и духовность. Кроме этого офицеры будут бороться за социальное жилье, увеличение численности населения в малых городах, возрождение программы ГТО («Готов к труду и обороне»), а также за то, чтобы во власть шли только те люди, которые отслужили в армии. «Даже законодательная власть должна формироваться только из тех, кто прошел армейскую школу, отслужил в армии», — подчеркивает Соболев.

Впрочем, добиваться своих целей партия будет без борьбы за власть в Кремле и даже хочет поддерживать избранного президента Владимира Путина.

«Мы поддерживали создание Общероссийского народного фронта. Наш оргкомитет поддерживал и будет поддерживать Владимира Путина. Мы принимали участие в митингах в его поддержку, которые проходили на Поклонной горе и в «Лужниках», — говорит лидер «Офицеров». Он подчеркивает, что региональные отделения настроены не на то, чтобы «драться за власть вокруг Кремля, а на то, чтобы развивать Россию».

Учредительный съезд «Защитников отечества» назначен на 27 мая. По словам Соболева, они рассчитывают собрать под своими знаменами около 100 тыс. человек. При этом сама организация «Офицеры России» располагает 30 тыс. сторонников, среди которых отставные сотрудники Минобороны, МВД, ФСБ, СВР и МЧС.

Инициативу уже поддержали некоторые единороссы. «Я знаю о том, что они хотят создать партию. Это правильная идея, я их поддерживаю», — заявил «Известиям» зампред думского комитета по социальной политике от «Единой России» и бывший начальник генштаба СССР Михаил Моисеев.

Правда, скорее всего, «Защитников отечества» не зарегистрируют, считает политолог Евгений Минченко. «Законодательство запрещает создавать партии по профессиональному признаку», — напоминает он.

«Но и даже если они как-то обойдут ограничения, вряд ли их ждет успех. Я не вижу там ни одного яркого лидера, способного получить какой-то процент голосов. Тем более, у нас практически не было успешных примеров военных партий», — говорит он.

Исключение составляет лишь «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и науки», созданное в 1997 году генералом Львом Рохлиным, перед этим вышедшим из проправительственной партии «Наш дом — Россия». Движение было одним из наиболее активных, однако уже в 1998 году Рохлин был убит и не смог принять участие в избирательной кампании.

Деньги в обмен на законы

Кинопродюсеры готовы делиться доходами от проката с государством, если оно сумеет защитить их от воровства

В мае должно состояться заседание попечительского совета — высшего органа Фонда кино. Как ожидается, по его результатам будет расширен круг студий-«лидеров». По информации, которой располагают «Известия», список компаний, получающих приоритетное государственное финансирование, может пополниться за счет компаний Александра Роднянского, Алексея Учителя и киностудии «Ленфильм».

Возможно, на заседании встанет вопрос и о возврате части государственных средств после проката. О том, как может работать механизм возврата, исполнительный директор фонда Сергей Толстиков уже подробно рассказывал в интервью «Известиям». С его точки зрения, схема должна быть дифференцированной: проблемное, социально значимое кино возвращает государству порядка 10% от дохода компании с учетом коэффициента участия фонда. А зрительские жанры, такие как комедия и мелодрама, — до 50%. Причем все эти деньги фонд направляет на создание новых проектов.

Вопрос о возврате средств от проката стал и предметом переписки между Министерством культуры и Министерством финансов РФ. В частности, в письме заместителя министра культуры Павла Хорошилова от 01.03.2012 в правительство РФ (письмо подписано Хорошиловым как врио министра) сказано: «...вопрос определения дополнительного источника финансирования отечественного кинематографа на данном этапе может быть решен исходя из увеличения доли отчислений от части средств, получаемых кинопроизводителями от проката и других видов использования национальных фильмов, созданных при государственной поддержке... Увеличение процента отчислений до 30% полученной господдержки позволит ежегодно получать Фонду кинематографии на развитие отрасли до 1 млрд рублей».

Однако подобная перспектива не вызывает энтузиазма у российских мейджоров. По мнению главы компании СТВ Сергея Сельянова, объем рынка не дает возможности для увеличения процента возврата по сравнению с теми 5%, которые есть сейчас.

— Что толку, если «Шпион» отдаст 30% от того, что вложил фонд? Проект и так для продюсеров убыточный. Притом что фильм этот, на мой взгляд, — настоящее явление, свежее слово, — говорит Сельянов. — Или тот же «Высоцкий», или «Дом» Олега Погодина. Это фильмы-события, которые потребовали больших затрат. Получается, одной рукой давать, другой забирать — в чем смысл? Надо же учитывать момент целесообразности, а не просто стремиться к тому, чтобы выглядело красиво: «Вот смотрите, сколько денег вернулось!» Ну, появятся у вас эти самые деньги, которые опять будут размазывать тонким слоем, как это было до реформы.

С точки зрения Сельянова, Фонд кино должен продолжать действовать по той же схеме, по которой действует сейчас. Но могут быть созданы и другие фонды — например, внебюджетный инвестиционный фонд, который аккумулировал бы деньги дольщиков, готовых вкладываться в кино. То есть часть бюджета фильма — это государственные, фактически невозвратные, средства. Часть — кредиты, которые берет продюсер. А часть — деньги из инвестиционного фонда. И они, конечно, должны возвращаться.

Еще один возможный вариант, с точки зрения Сельянова, — субфонд из бюджетных средств. Когда продюсеру предоставляется возможность получить дополнительные государственные деньги, но с иной степенью ответственности. Если студия снимает комедию или мелодраму, можно взять дополнительные субсидии из этого субфонда, поскольку шансы на возврат достаточно высоки. И это еще один дополнительный инструмент для финансирования кинематографа. «Чем больше инструментов, тем лучше», — считает Сельянов. 

Дмитрий Рудовский, генеральный директор еще одной компании-лидера, «Арт-Пикчерз», полагает, что попытка директивного создания частных инвестиционных фондов бессмысленна.

— Они будут возникать естественным путем, когда поймут, что на кино можно зарабатывать. То, что сейчас их нет, как раз и есть признак нездоровья ситуации, — утверждает он.

Именно это «нездоровое» состояние рынка, по мнению Рудовского, не позволит сделать эффективным повышение процента возврата.

— Это же не деньги, которые продюсерами кладутся в карман, они в любом случае возвращаются в производство, — говорит он. — Это некая компенсация со стороны государства за состояние рынка: активность пиратов, низкие закупочные цены телеканалов...

Анатолий Максимов, глава компании «Дирекция кино», произведшей самый коммерчески успешный российский фильм прошлого года, «Высоцкий», полагает, что сосредоточиться сейчас именно на возвратности означает уйти от основных проблем.

— Многие кинотеатры продолжают утаивать деньги. По нелегальным интернет-просмотрам фильмов Россия за год сдвинулась с 10-го места в мире на 4-е. Поэтому, на мой взгляд, вопрос, куда отдавать и сколько отдавать, вторичен до тех пор, пока нет базы для этих отчислений, — говорит Максимов.

Схожее со своими коллегами мнение высказывает и генеральный директор студии «Главкино» Илья Бачурин. С его точки зрения, если бы российское кино было способно  возвращать деньги, то государственная поддержка бы оказалась не нужна: фильмы снимались бы на частные инвестиции.

— Сейчас наша киноиндустрия мертва, — утверждает Бачурин. — Ее надо поддерживать на аппарате искусственного дыхания. Это и делает государство, за что ему большое спасибо. Но спрашивать в этот момент, а способен ли больной пробежать стометровку, бессмысленно. Он ее не пробежит. Он привязан трубками к аппарату.

Иными словами, ведущие игроки российского кинорынка едины в том, что, лишь устранив препятствия, мешающие развитию индустрии, государство может заговорить об увеличении процента возврата средств.

На проходившей в позапрошлую субботу конференции «Российский прокат. Перезагрузка» Константин Эрнст заявил, что проблемы электронного билета и пиратства поддаются решению, если проявить волю и сломать коррупционные схемы, которые блокируют принятие необходимых законов. Подобные заявления звучали и прежде. Вопрос, услышит ли их государство на этот раз.

Медведев: ЕГЭ тоже нужны наблюдатели

Президент предложил выбирать директоров школ на конкурсной основе

Дмитрий Медведев 19 апреля посвятил вопросам образования. В Кронштадте президент провел по этой теме совещание, на котором выдвинул идею общественного контроля за ходом ЕГЭ и посетовал на негативный образ учителей в СМИ.

Но сначала Медведев с супругой направились в Морской собор во имя святителя Николая Чудотворца, чтобы присутствовать на малом чине освящения. Храм при советской власти был разорен и превращен в кинотеатр им. Максима Горького. Потом кинотеатр превратился в концертный зал, а еще позже — в филиал Центрального военно-морского музея.

Три года назад собор стали восстанавливать. По инициативе Светланы Медведевой был создан соответствующий фонд. «Сбрасывались» в том числе простые моряки. В общей сложности на восстановительные работы потратили 1,3 млрд рублей. Патриарх Кирилл оценил заслуги первой леди в возрождении храма, наградив ее в четверг церковным орденом «Слава и Честь» — самой редко присуждаемой наградой РПЦ.

На совещании по вопросам образования Медведев выдвинул несколько инициатив. Например, директора школ, считает Медведев, должны выбираться на конкурсной основе и работать по контракту. Поддержал глава государства и идею создания саморегулируемой организации директоров школ. «Эта организация избавится от плохих директоров и возьмет хороших», — надеется он.

А вот «за сердце его берет», как выразился президент, тема «изображения учителей в СМИ».

Медведев определенно имел в виду педагогов, заседающих в избирательных комиссиях: именно их «изображают» в последнее время наиболее негативно. Но напрямую об этом не сказал: «Никого не хочу осуждать, это не в моих правилах, но педагоги — это наиболее ценная часть общества». По поводу ЕГЭ было сказано следующее: экзамен нужно сдавать не на листочках, а в цифровом формате.

Правда, избежать фальсификаций легче с «бумажными» результатами экзамена.

— ЕГЭ, выполненный на листочках, подделать гораздо труднее, — признал Дмитрий Медведев. Ну и, наконец, еще одна «мера защиты»: общественные наблюдатели. Они, полагает президент, должны присутствовать не только на экзамене, но и на заседаниях конфликтных комиссий, которые занимаются разрешением спорных вопросов.

Сам Единый госэкзамен, за который чаще всего критикуют идейного вдохновителя этой инициативы, министра образования Андрея Фурсенко, глава государства сильно критиковать не стал. Как, впрочем, и нынешнюю систему образования в целом. Но меры по ее модернизации всё же предложил. Означает ли это, что министр образования продолжит работу в новом составе правительства?

Корреспондент «Известий» поинтересовался у Андрея Фурсенко, который сопровождал Медведева в поездке, покинет он кабинет министров или останется?

— Решение будет приниматься премьером и президентом. Что же касается меня лично, то меня больше волнует преемственность политики, которую проводило министерство. Я считаю: то, что делалось министерством, было правильно, привело к положительным изменениям и должно быть продолжено. Если говорить о ближайших планах, то самое большое мое желание — использовать хотя бы часть из 150 дней неотгулянного отпуска.

— Вашу фразу я расцениваю как намек на отставку. Уже думали, чем будете заниматься после нее?

— Надо дождаться определенности, но в любом случае те вопросы, которыми я занимался в последние годы, мне по-прежнему интересны.

— То есть вы не рассматриваете возможность работы в бизнесе?

— Образованием, наукой и инновациями можно заниматься и в частном, и в государственном секторе.

— В случае ухода с поста министра расстроитесь или вздохнете с облегчением?

— Я не жалею, что проработал больше 10 лет на госслужбе, не считаю это потерянным временем. Точно так же считаю, что и вне госслужбы есть много интересного.

— Иначе говоря, не расстроитесь?

— Не расстроюсь. Кстати, могу добавить, что на сегодняшний день я «дуайен» среди моих коллег из других стран: восемь лет в аналогичной должности не проработал ни один из них.